ВАЛЕНТИН ГУЛЯЕВ И ЕГО ПОДВОДНАЯ ЛОДКА

Это не просто детский кружок- это настоящее КБ!

Кружок «Подводная лодка» в Центре детского творчества занимает просторный «двухкомнатный» кабинет, не обезображенный особым ремонтом, кажется, с самого советского времени. На стенах и полках шкафов — черно-белые и цветные фотографии, чертежи, судовые часы, флаг подводного флота, красный вымпел с портретом Ленина, штурвал, стекло рубки настоящей субмарины, судовые приборы. Около станков — инструменты. У двери стоит небольшой продолговатый бассейн, в котором ребята учатся запускать подводные лодки...

Валентин Владимирович Гуляев, педагог дополнительного образования высшей категории, руководит кружком «Подводная лодка» 18 лет. Ходят сюда в основном мальчишки от 7 до 17 лет.

Увлечение с детства

Судомоделированием Валентин Гуляев занялся в детстве. В 1953 году его отец Владимир возглавил судомодельную лабораторию Морской школы ДОСААФ Владивостока (причем специально учился этому в Москве).

С 1936 года Владимир Гуляев 11 лет ходил на эсминцах. В 1945 году получил ранение, когда эсминец «Резвый» участвовал в войне с японцами. «Папа был дальномерщиком. Сидел на посту на самом верху, определял, на какой высоте и скорости летит самолет, куда и чей. И вот их "долбанули", — рассказывает Валентин Гуляев. — Папы полгода не было дома. Мама ездила, узнавала, ей только отвечали, что придет время — узнает. И через полгода матрос принес ей записку от папы из военно-морского госпиталя. Она бегом туда — а навстречу он идет, хромает, завязанный-перевязанный. Из четырех дальномерщиков двое в живых остались».

Тогда техническим творчеством занимались мальчишки по всей огромной стране. Во всех городах Приморья были кружки. Хочешь-не хочешь — отец затянул в судомоделирование Валентина и его брата Валеру.

Морская школа ДОСААФ находилась тогда на углу стадиона «Динамо». Валька и Валерка пацанами бегали по шаткому деревянному забору и козырьку. Сейчас от тех времен остались только фотографии. На одной из них Владимир Гуляев держит собственноручно изготовленные крейсер «Аврору» и ледокол «Красин» — ходовые модели.

Запускали маленькие корабли и подлодки тогда с середины Детского пляжа — он располагался на Спортивной гавани, по левую сторону. А на пирсе водной станции «Динамо» (он находился там, где сейчас баржа) стоял человек, который должен был ловить корабли.

«Даже на маленьком реактивном двигателе были катера, работали на специальном горючем, — говорит Валентин Владимирович. — Катерок несся на бешеной скорости — а на пирсе человек должен был его поймать. И сил не всегда хватало удержать — тогда катер влетал под пирс и разбивался!»

Служба и радиация

В 1964 году после школы Валентин Гуляев поступил на Дальзавод, в доковую группу (тогда она была на Луговой). «От киля до клотика лазал, ремонтировал дизель-электрические подлодки. Вплоть до того, что затонувшую и поднятую подлодку восстанавливали. Ледокол "Сталин" — клепаный! Рыбодобывающие базы, плавкраны — чего только не приходилось ремонтировать!»

А срочную он служил на Камчатке, в бухте Сельдевой (три километра до «Приморского-1», бывшего судоремонтного завода ВМФ № 49) в плавмастерской по ремонту и содержанию атомной подводной лодки 1 поколения. Таких на всю страну две было построено — на северах и у нас, на Дальнем Востоке. Пришлось проходить строгую комиссию — со слабым здоровьем к АПЛ не подпускали, и проверку знаний.

Случаев интересных на службе было много. «Турбинный отсек. После ремонта нужно запускать, проверять все. Рядом стоит спецсудно — бывший эсминец, с которого все оборудование снято, но ходовая паротурбинная установка работает, — рассказывает наш собеседник. — Через гибкие металлические шланги этот пар от эсминца поступал на турбину подлодки. После ремонта его запустили, и как все засвистит! Все так и попадали — у пара 180 градусов температура, давление 60 килограмм на квадратный сантиметр. Пытались выйти из дока, сделали продувку в отсеках (один вакуумируют, в нем пониженное давление, в других — повышенное, и все ненадежные соединения начинают свистеть) — так и не смогли определить, почему не работает один кингстон в турбинном отсеке. Меня, самого маленького, за ноги спустили между трубами. На веревочке мне спустили инструмент. Я головой и плечом в металл упираюсь и работаю. А там прокладку кто-то плохо поставил!

Был другой случай. Я арматурщиком еще был. Пришлось между прочным и легким корпусом, где ребра жесткости, пролазить. Расстояние 60 сантиметров. Я доползаю до нужного места, где клапан, а там рукавичка лежит. Как она попала туда — кто его знает. Времени в обрез, из плавдока выходить надо, мне уже стучат, чтобы возвращался. А меня там "заклинило"! Телогрейку кое-как скинул, выполз через цистерновое отверстие, а ее уже другой человек забрал. И все сразу заработало».

Во время службы старшему матросу Гуляеву не повезло, хапнул радиации. Направили его в реакторный отсек. На крышке атомного реактора — грубо говоря, кусочек трубы. На ней — фланец, на нем — заглушка, которую нужно снять, чтобы поставить в реактор стержень. А там стоит специальное соединение, которое на сленге называется папа-мама — выточка вжимается в канавочку по диаметру, чтобы снять заглушку, надо подбить ее клиньями. И тут из крышки как хлынет вода!

«У меня в голове: "Господи! Сейчас как затопит все помещение радиоактивной водой!" Я ее прижимаю. Постепенно она кончилась. Потом я понял, что не надо было заглушку прижимать — она бы слетела, я бы, может, отскочил... Как я выбрался оттуда, не помню, перешел на плавучую контрольно-дозиметрическую станцию. Приборы как зазвенят, как заорут. Дозиметрист настраивает прибор, а я кричу: "Не подходи ко мне!"

Напротив прибор стоит стрелочный, измеряет радиацию. Первая позиция — стрелка до конца, показания загрубляют, вторая — до конца. Лишь на третей до середины дошла. Все, пошел я мыться. В журнал заглядывать нельзя, и никто ничего не скажет. А откуда что знаешь? Если в течение трех суток будешь получать лечебно-профилактический паек, например, то трехсуточную дозу взял, если 30 — то месячную». Кожа вылущивалась потом по всему телу — радиация сходила, на открытом солнце находиться он не мог, кровь из носа шла долго, живот болел, давление. Корабельный врач обещал — на гражданке помогут, до дембеля-то полгода осталось. Никто, конечно, ничем Валентину Гуляеву не помог, пришел он в военкомат — оттуда его выгнали.

Валентин Владимирович надевает пиджак с наградами: ветерану «Холодной войны на море», «100 лет подводным силам», «Защитнику Отечества», «Отличник ВМФ», «Бронзовый призер Советского Союза», полученная в 1984 году в Москве. «А вот этот значок — общественной организации "Союз Чернобыль", я был помощником председателя, — рассказывает он. — Дело в том, что не было никого здесь, кто знал, что же прошли чернобыльцы. А я мог рассказать, что чувствует человек, прошедший через радиацию».

Нет поддержки — нет спорта

В Центр детского творчества Валентин Гуляев пришел в августе 1998 года, начальником отдела технического творчества. Потом не выдержал маленькой зарплаты, ушел. Но вернулся.

«Сперва было по 14-16 человек в кружке. Но со временем все меньше ребят ходит, — разводит руками Валентин Гуляев. — А откуда у них интерес должен быть? Раньше соревнований много проходило — в газетах писали, по телевизору, по радио говорили. Например, на озерах Минного городка мы выступали. А когда заводы и предприятия стали закрываться, финансирование от заводов, материально-техническое обеспечение прекратилось, помещения забрали. И где заниматься? Кризис начался в 2003-2004 годах. В 90-е еще механизм поддержки продолжал работать. Вот возьмите Владивосток — заводы "Дальприбор", "Изумруд", "Варяг" содержали каждый по клубу на Русской. Плюс ДОСААФ еще работал».

Соревнований в советские времена было много. В основном они проходили с мая по октябрь, по чистой воде. Но сейчас ребята выходят все реже и реже. Судомодельной федерации в Приморье нет уже лет 12, заново ее регистрировать чиновники отказываются. Кружок, где моделируют подлодки, в крае один. Надводными кораблями занимаются тоже в Центре детского творчества — кружком руководит Владимир Вазеров, в МГУ им. Невельского, в школе-интернате им. Дубинина.

Ребята под руководством Гуляева запускают подводные лодки на нижнем озере в парке Минного городка. Тренируются в маленьком бассейне в учебном классе или в соседнем кружке — там бассейн длиной метров пять. 18 февраля были соревнования — в квадратном бассейне в холле мальчишки показывали свое мастерство. Девчонок сейчас, кстати, в кружке нет. А раньше были — Гуляев о них говорит с гордостью, но сетует, что родители забрали: все-таки и пыль, и аэрозоли, да и «дело неженское».

Новое поколение воспитанников кружка во Всероссийских соревнованиях не участвует и, скорее всего, не будет: нет никакого обеспечения на билеты, проживание, взносы...

Помнить все

Кроме чисто творчества мальчишки под руководством Валентина Гуляева узнают много нового о подводном флоте СССР и России, о вооружении, моряках-подводниках, командирах, конструкторах. Вся ценная информация с фотографиями и текстом у него не на электронных носителях, а на длинных листах стенгазет, которые Гуляев оформлял сам. Экрана, телевизора или компьютера с проектором в лаборатории вообще нет, фоном играет «Радио России»...

Наглядность тоже важна. Валентин Владимирович с удовольствием проводит экскурсию для воспитанников по самой доступной в городе лодке- Мемориальной Гвардейской Краснознамённой Подводной лодке «С — 56».

Можно смело утверждать, что Валентин Гуляев — и старший матрос, и адмирал одновременно. Первое звание он получил во время срочной службы, а второе заслужил делом всей своей жизни.