Штурманская книжка.RU

Военным морякам, друзьям, близким, знакомым и их детям посвящается.

Н.Куръянчик

 Часть 1. ПУТЬ К ТРИУМФУ

Урок плавания.

О море мечтают люди ни разу его не видевшие. Зачем жителям леса мечтать о лесе? Да осточертел он! Вот море- другое дело: там простор, путешествия, приключения… Начинается эта морская болезнь с детства, с пускания бумажных корабликов в ручейках и лужах Правда плывут эти кораблики совсем не так, как хотелось бы: боком, задом наперёд, вертятся и так далее. Мысль о руле и киле (парус и мачта уже как-то присутствуют) приходит слишком поздно, а чаще и вовсе не приходит. Мечты о море, кораблях, сокровищах, пиратах, приключениях с возрастом проходят, но не всегда и не у всех.

            Само собой разумеется, что любой моряк должен уметь хорошо плавать. Хотя в ВМФ СССР, особенно в заключительный период, большинство срочников Среднеазиатского призыва плавать не умели. Мне в детстве - юности далёких 60-70-х годов прошлого столетия хотелось быть моряком. Родился я в сельской местности в Белоруссии (д. Еськовка; Вилейского района; Минской области) вдали от всякого естественного водоёма. Ближайшим был исток реки Вилия, которая в дошкольном возрасте была вообще для меня недоступна и приближалась по мере моего взросления. В своём начале Вилия была тихая, извилистая, не широкая и не глубокая, хотя на поворотах были такие ямы-омуты, что редкий пловец из местных не мог достать дна.

            Я научился плавать с первого раза, как только на велосипедах приехали на речку купаться с  ребятами из нашей деревни Еськовка. Случилось это на летних каникулах, я перешёл в 3-й класс. Никто из нас плавать не умел, реки не знал и в воду лезть боялись. Подошли местные ребята- ровесники из ближайшей деревни Крывознаки, которые наверняка реку знали и плавать умели. Среди них оказался мой одноклассник по Погостской школы, где я учился в первом классе (Эдик Надольский). Я родился на хуторе и до принудительного переезда в родную деревню ходил в школу за 1,5км, куда ближе. Наличие знакомого - друга облегчило ситуацию.

- «Здорово!»-«Здоров!».

-«Купаться?»-«Ага!»

- «Плавать умеешь?»-«Не-а».

- «А ты?»-«Умею».

- «Покажи»-«Зараз».

 Раздевшись, он вошёл в воду по пояс и поплыл, надувая щёки на другой берег по отмели через островок, где везде было можно стать ногами на дно. Плыл вольным стилем «по-собачьи», длина отрезков заплыва примерно 10 -15м.

-« Видал!?»-, гордо сказал знакомый.

- «Видал.  Долго учился?»

- «Только этим летом поплыл».

- «А по глубине, без островка?»

- «Ещё не могу, страшно. Сам будешь пробовать?»

- «Попробую».

 Плавание «по-собачьи» мне показалось не сложным. Я с лёгким волнением вошёл в воду по пояс и (не надувая щёк) переплыл по мелководью на другой берег. Все (я тоже!) обалдели.

- Обманщик!- закричал знакомый,- ведь умеешь!

- Да, нет,- сказали ребята- односельчане,- он первый раз на речке.

Погода была жаркая – приехали пани постарше купаться.

-«Коля плавать научился!»

- «Когда?»

-«Сейчас, с первого раза!»

- «Да, ну!»

 Старшеклассники разделись.

- «Давай, показывай».- Я переплыл на другой берег по отмели.

- «Во дает!»

- «А обратно, по глубине?!»

- «Только не бойся и не останавливайся…»

- «Может не надо?»

- «Пускай. Давай, только не бойся и плыви, ты умеешь.  Не останавливайся и не пытайся стать на дно»,- подвёл итог самый старший и вошёл  в воду по шею для страховки.

-«Плыви прямо на меня!»

            Я снова  вошёл в воду по пояс с противоположного берега напротив глубокого места шириною метров 20. Сердце забилось чаще, в душе лёгкий холодок, тем не мене я оттолкнулся от дна и поплыл к берегу. Все напряжённо молчали.

- «Давай ко мне»,- сказал старшеклассник, стоявший по шею в воде, но я упрямо проплыл мимо него к обрывистому берегу и стал на дно.

- «Вот, гадёныш», – не злобно сказал старшеклассник, -«Иди на отмель вдоль берега и  вылезай. На сегодня глубины хватит».

- «А на отмели возле островка купаться можно?!»- закричала вся младшая компания.

-«Можно. Только не утоните».

- «Не потонем! Ни за что!»- был дружный ответ. И мы (особенно я) купались до посинения, до дрожи (зуб на зуб не попадает), потом бегали, чтоб согреться. Этим летом я стал тренером у своих сверстников и даже ребят постарше, что не умели плавать. Сам освоил все местные стили: на боку, на спине, в размашку (сажёнками), лягушкой, дельфином, без рук, без ног, ныряние в длину и глубину и везде был лидером. За это меня окрестили «заядлым (завзятым, страстным) купальщиком». А на следующий год, когда начали появляться первые чёрно-белые телевизоры и я краешком глаза смог увидеть настоящее спортивное плавание: «размашка» стала кролем-вольным стилем; «лягушка»- брасом; «дельфин» - баттерфляем. Лучше всего у меня получалось вольным стилем и на 2-м курсе военно- морского училища на зачете по плаванию 100м  с 5-метровой вышки я выполнил 3-й мужской разряд (1972г.- где-то 1минута 15 секунд). Будущий моряк научился плавать!

Перст судьбы или выбор профессии.

 Учился я неплохо: чем дальше, тем лучше. Начальную школу (4 класса) закончил пополам: половина - 4, половина- 5. Четвёрки были по неточным предметам: пение, рисование, чистописание; пятёрки- арифметика, природа, история и конечно «поведение». Если по этому предмету ставили 4, то ты явный отморозок и в следующий класс не переводили- оставляли на второй год. Зато учителей уважали безмерно! Среднюю школу (10 классов) закончил на «отлично» и только по языкам были четвёрки: белорусскому (родному), русскому (тоже родному) и чуждому английскому. Родной- это тот язык на котором думаешь, а не разговариваешь. На русский я перешёл легко и совершенно без акцента, как только пересёк белорусскую границу. Ладно, закончу школу и что дальше? Куда поступать? Голова кругом. Ещё была эпоха физиков- лириков и математиков- романтиков. Из гражданских ВУЗ-ов по материальному благосостоянию крестьянской семьи мне светил только сельскохозяйственный техникум, институт и даже академия! Но меня туда не тянуло.

            Вмешался райвоенкомат. Зимой на призывной комиссии военком- подполковник, посмотрев на меня (я был нагишом) и на выписки по успеваемости за вторую четверть произнес судьбоносный приговор: « Из вас выйдет отличный военно- морской офицер. Хотите?» Это мне конечно польстило. Но я об этом даже не думал! Сердце забилось чаще, в душе лёгкий холодок (как тогда при первом заплыве). А может это перст судьбы ?! «Давайте попробую»,- был мой ответ.

  Заявление, анкета, комсомольская путёвка, неодобрение родителей и в 3-ей четверти 10 класса- на областную аттестационную комиссию в Минск. Из  Вилейского района нас было всего двое. Перед этим я узнал в райвоенкомате всё о всех высших военно- морских училищах: их дислокацию и специализацию. Хотелось почему-то на юг, где больше солнца и света. Бакинское командное(не очень), Севастопольские командное(может быть) и инженерное(во!) и Киевское военно-политическое(бр-р-р). Конечно Севастополь! Ну ещё Ленинград- колыбель революции: там и инженерные и командные, но мне туда не хотелось. Ещё местные знатоки, которые служили срочную службу на флоте сказали «Не иди в командные- турнут на гражданку, работы не найдёшь. Не иди в подводники- света белого не увидишь. Лучше иди на электрика- всегда и везде будет работа.»

            Облвоенком (полковник) на аттестационной комиссии посмотрел мои данные и изрек: «У нас третий год  недопоступление в Ленинградское ВВМИУ  имени Дзержинского. Очень престижное инженерное училище с высоким проходным баллом. Там есть подводный ядерный факультет (бр-р, света белого не увидишь); смешанный: надводники, подводники- электротехнический (моё-ё!) и кораблестроительный, береговой ( не, не моё). Самый высокий проходной бал на третий кораблестроительный- 14-15; на 2-й электротехнический- 12-13(во-во) и 1-й специальный- 11-12. Профильные экзамены: 1. Математика письменно; 2.Математика устно; 3.Физика-смешанный. Непрофильные: Русский- сочинение и иностранный- собеседование. Попробуйте». «Попробую»,- с полковником не поспоришь. 

 Шлюпочное знакомство.

            В середине лета пришло направление на поступление и я поехал, как оказалось, в не очень хмурый Ленинград, Оправдал, поступил, но на 1-й специальный энергетический… Подвели языки.

Учился я в белорусской школе, где физика, математика и все предметы преподавались на белорусском языке. Поэтому: математика письменно- 4; физика- 4, а математика устно- 3. Экзаменаторы решили, что я тугодум, а я переводил математику и физику на русский, но разговаривал без белорусского акцента. Так что, подожди ЭЛЕКТРИК.

       Наш абитуриентский палаточный  лагерь для будущих моряков находился на берегу Балтийского моря, вернее Финского залива, а ещё точнее- Маркизовых луж. Общеизвестно, что Балтика- самое мелкое море и воды в нём меньше чем в самом глубоком озере Байкал. Самая большая глубина Балтийского моря 200м, а Байкала- 1620м. На наших Маркизовых лужах, чтоб зайти по пояс в воду надо уйти от берега более пол- километра. Утонуть здесь довольно проблематично и тем не менее, не смотря на жаркую солнечную погоду, купание было КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНО! Более того, кто подходил к берегу, снимал обувь и смачивал ноги- сразу отчисляли. Поступающих набирали с избытком, 10% на недисциплинированность. За всем этим следил военный патруль из срочной службы. Так прививалась первая любовь к морю.

            Когда  сдали экзамены и нас распределили по факультетам, мы из кандидатов в абитуриенты стали кандидатами в курсанты на 1,5 месяца. Началась муштра (строевые занятия) и зубрёжка (уставы наизусть: дисциплинарный, строевой, внутренней службы, гарнизонной и караульной службы и самый толстый и сложный- корабельный). Стреляли всего два раза: 1) 100м лёжа очередями(6 патронов); 2) 200м лёжа одиночными (3 патрона). Были ещё политические занятия это кошмар и ужас : за сон ( глаза закрылись на несколько секунд) и занятие посторонними делами (письмо, чтение ) отчисляли беспощадно. Отдушиной для нас оставалось ФИЗО и морская практика. На ней мы сперва изучили и вызубрили устройство шлюпки ЯЛ-6 (яхта- лодка на 8 человек: 6 гребцов, рулевой и командир или старшина). Затем отскребли её битыми стёклами и заново покрасили. Всё- поехали!

    По гребле у меня всё шло гладко, сказывалось моё крестьянское происхождение: сила, выносливость, смекалка. Большинство горожан интеллигентного происхождения потели с непривычки к физическому труду и натирали мокрые мозоли на руках от вёсел и на заднице от банки- сиденья. Занятия по морпрактике длились 4 часа. По сравнению с 8-12 часовым рабочим днём на косьбе, зерновом элеваторе, лесозаготовке и прочем нелёгком крестьянском труде, гребля на ЯЛ-е 4 часа для меня казалась лёгкой забавой. Я сразу стал лидером- правым загребным : сидел на кормовой банке по правому борту и задавал или держал темп гребли. Мне надо было чувствовать всех 5 гребцов: своего соседа- правого загребного, средних и баковых (на носовой банке), Хотя это они должны были держать мой темп, но тогда слабейшие начнут «гладить» воду или топить вёсла, а могут вообще уронить весло. Обычно начальный темп задавал командир (старшина) шлюпки голосом: «два-а- раз, два-а- раз!», но глотка не лужёная и вскоре гребли молча по темпу загребного. То была песня. У ЯЛ-а было ещё рейковое, разрезное парусное вооружение. Вот тут начинался цирк с водной акробатикой. И здесь выручали Маркизовы лужи. Редко занятия под парусами заканчивались без переворачивания-опрокидывания, потери управления (broaching- по-английски). А уже прохладно (сентябрь). Обычно преподаватель-кап-раз устраивал «брочинг» к концу занятий. Но иногда он был внеплановый- его устраивали мы своей бестолковостью. Вот тут кап-раз помимо командных слов добавлял солёно- морских с витиеватым матерком. Мальчики из рафинированных интеллигентов даже тащились от своей бестолковщины: «Как он меня обласкал..!» В парусном деле существуют два основных поворота:  фордевинд- поворот на попутном ветре и оверштаг- при встречном. Для классической килевой яхты с двумя парусами (грот и стаксель)  они равнозначны. Но в нашей шлюпочной практике на ЯЛ-6 (где килем был продольный брус-полоз) поворот оверштаг часто переходил в переворот «оверкиль»

 Золотые вёсла.

            С окончанием лагерного сбора нас зачислили курсантами 1-го курса и передислоцировали в Адмиралтейство- центр Ленинграда. Там размещалось наше высшее военно- морское инженерное училище имени Феликса Эдмундовича Дзержинского (который был не моряком, а чекистом?). Началась учёба или «горе от ума» для 1-го курса. Для большинства курсантов шлюпочная практика осталась приятным, светлым воспоминанием  юности, но не для меня.

            Весной на 2-м курсе ( «надо выжить!») ко мне подошли старшекурсники- шлюпари и спросили: «Пойдёшь на шлюпку гребцом на вальковых вёслах?»

  - «Пойду».- был мой ответ.

  - «Кем грёб на шлюпочной практике в лагере?»

  - «Правым загребным».

  - «Сколько раз подтягиваешься на перекладине?»

  - «По разному, но 20 раз легко всегда. Могу и на одной руке раза 2-3 подтянуться».

  - «А с гирями как?»

  - «Балуюсь с двухпудовкой, могу одной рукой и тридцатидвушку вместе с шестнадцати килограммовкой толкнуть раза 3-4».

  - «Пойдёт». – был общий вывод.

            Опять «перст судьбы». После нескольких неудачных попыток серьёзно заняться спортом наконец хоть что-то. С полгода ходил на вольную  борьбу, но борцовский зал был на ремонте и тренировка для новичков заключалась в перетаскивании мешков с цементом и носилок с песком. Этого спорта мне и дома в деревне было выше крыши. Беговые лыжи! В школьные годы зимой я на них жил и был чемпионом школы и призёром района. На 10км кроссе 1-го курса в феврале на военных лыжах с полужёстким креплением (резинка рвалась 2 раза, но не посередине) я подтвердил 1-й мужской разряд. Начальник кафедры лично пришёл к нам на лыжную подготовку, посмотрел на меня в движении и сказал, что техника у меня неправильная, но в лыжную секцию записал. Снега в Ленинграде бывает очень мало и большинство изнурительных тренировок проходило с лыжными палками, но без лыж. А здесь, так же, освобождение от утренней зарядки (строем) и даже от большой и малой приборки. Утром бегали на шлюпочную базу к Петропавловской крепости, гребли вокруг неё и обратно бегом на завтрак и занятия. Ещё 3 дневные тренировки: в среду после занятий до ужина с 15.00 до 18.30; то же самое в субботу и в воскресенье с 10.00 до обеда ( можно было заказать расход на позже). Лафа!

            Тренером и командиром шлюпки был блестящий офицер инженер- капитан 3 ранга Барановский Альберт Феликсович. Он тренировал нас только в среду и субботу, а в воскресенье предоставлял самим себе (до первого залёта). Формально старшим был рулевой (старшина шлюпки), а неформальным лидером был левый загребной. Я, как всякий белорус-литвин, на генетическом уровне был республиканским демократом и уважал мнение народа, то есть гребцов. В своё время московские цари Иван III (Васильевич) и особенно его внук Иван IV (тоже Васильевич Грозный) нещадно громили Господин Великий Новгород за его вечевые (республиканские) традиции и тяготение к Великому княжеству Русско- Литовскому. Наша шлюпочная демократия не подвела. Мы обошли все «Невки», каналы и канавки, где только мог протиснуться 6-вёсельный ЯЛ- залётов не было. За это время мы сроднились со шлюпкой, стали с ней одним целым и понимали и чувствовали друг друга без слов и команд.

            Мы, шлюпари, делились на элиту ( спортивные, облегчённые шлюпки с распашными вёслами и фиксированными упорами для ног) и галерных гребцов( обычные стандартные гребные шлюпки, стоящие на вооружении надводных кораблей, с вальковыми вёслами где упором для ног служили шпангоуты). Элита занималась престижным морским многоборьем: гонка на вёслах и парусная гонка (с рулём, без руля). Им присваивались спортивные разряды вплоть до мастеров, они участвовали во флотских региональных соревнованиях (БФ, ЧФ и КВФ). Мы, галерщики, выступали только раз в году на День ВМФ. Но у нас в Ленинградской военно- морской базе была прелюдия к Дню ВМФ - День молодёжи (последнее воскресенье июня) со шлюпочной гонкой на приз газеты Вечерний Ленинград- «Золотые вёсла». Это была генеральная репетиция перед Днём ВМФ и проба сил. Признанными лидерами считалось старейшее высшее командное училище им М.В. Фрунзе (тоже не моряк), ВВМУРЭ им Попова (изобретателя радио) и Кронштадтский учебный отряд. Остальные (и мы) были статистами. Так вот на этой гонке  в 1974 году мы, третьекурсники, оказались в одном заплыве с «Фрунзаками» и не оставили им ни малейшего шанса. Лидировали со старта до финиша, выигрывая дистанцию в несколько корпусов. Награда «Вечернего Ленинграда»- значёк « Золотые вёсла» была наша. «Фрунзакам» и «Поповцам»- только грамота. В гонке на День ВМФ мы с «Фрунзаками» оказались уже в разных заплывах и гонку выиграли они по времени с разницей в доли секунды. Были протесты от судьи нашего училища, но они командное училище и старше, а годковщину на флоте никто не отменял.

 Дальний шлюпочный поход: Ленинград, Гдов, Муставяэ.

            Ещё одной заманухой для галерных шлюпочников были дальние шлюпочные походы в летний отпуск. Кандидатов туда отбирали и утверждали политработники с командованием, но кафедра ФИЗО тоже имела свой вес. В училище было 3 корабельных шлюпки на 3 факультета. Чтобы попасть в шлюпочный поход, надо было быть отличником учёбы и комсомольским активистом (молодым коммунистом) или иметь солидное протеже. Кто станет возражать против кандидатуры сына начальника училища, начальника(старшего преподавателя) кафедры мор.практики? Кафедра ФИЗО, как правило, продавливала туда своих галерных гребцов, большинство из которых не были отличниками учёбы. Главное было попасть в приказ начальника училища, досрочно сдать летнюю сессию и ПОЕХАЛИ! А походы были действительно дальние: в Мурманск, Волгоград, Севастополь, Одессу… Часто приходилось жертвовать частью летнего отпуска, но оно того стоило.

            Я был проходным по всем параметрам: отличник учёбы, кандидат в члены КПСС и любимчик кафедры ФИЗО. Но сменился начальник училища и- о горе нам всем! В 1974 году дальний поход не состоялся. Начальник запретил этот «разврат и анархию».

- Следующий 1975- наш! Русские не сдаются! Я, как молодой коммунист, пошёл на приём к зам.начфака по партполитработе (хороший был дядька).

  - «Товарищ капитан 1 ранга, главный старшина Куръянчик, 143 класс. Разрешите обратиться?»

  - «Слушаю вас».

  - «Товарищ капитан 1 ранга, 1975 год- год 30-летия Победы  в Великой Отечественной войне. Курсанты- комсомольцы и коммунисты 1-го факультета  выступают с инициативой: совершить дальний шлюпочный поход по местам морской практики курсантов- Дзержинцев лета 1941 и… возложить венки. Говорят на них «юнкерсы» налетели».

  - «Так, мысль хорошая. А вы знаете, что в прошлом году начальник училища запретил шлюпочный поход?»

  - «Так точно, поэтому и выступаем с инициативой- «по местам боёв курсантов- Дзержинцев». Ведь не на курорт  просимся».

  - «А куда надумали идти?»

  - «На Чудское озеро в Эстонию. Там, говорят, 2-й курс практику проходил, большинство погибло».

  - «Толково. А насчёт места боёв я уточню в архивах…»

  - «Разрешите идти?»

  - «Идите. А о нашем разговоре пока не распространяйтесь. Буду ходатайствовать о вашей инициативе. О результате сообщу лично». Он пожал мне руку, я козырнул и вышел.

  -«Ну, что?!»- спросили галерные гребцы после моего визита.

  - «Кажись сработало, скоро узнаем».

            Буквально через неделю был ответ: «Начальник училища не возражает». Правильнее бы было: «Не смог возразить». Нашу инициативу поддержали курсанты 2-го и 3-го факультетов, «блатные и приблатнённые», как всегда, но «галерщики»  прошли все, даже «троечники».

            Дальний шлюпочный поход Ленинград – Гдов (Псковская область)- Муставяэ (Эстония) состоялся. За 20 суток прошли 362 мили по Балтийскому морю, вверх по реке Нарва в Чудское озеро и обратно. Через плотину Нарвского водохранилища переправлялись на грузовиках, на нарвских порогах бурлачили, Чудское озеро рассекали под парусом. Прочувствовали «Чухонскую», пардон, Эстонскую неприязнь и затаённую злобу. По всей видимости, она осталась на генетическом уровне от присоединительных войн: Ливонской Ивана Грозного и Северной Петра Первого. Это было не что иное, как зачистка Ливонии, а затем Курляндии от местного населения (элиты). Ливония – Курляндия – это современная Прибалтика. К захватчикам немцам и шведам у них такой неприязни почему-то нет.

            Нас сопровождал, а иногда и буксировал училищный катер. Командиром нашей шлюпки был комсомольский помощник, прошлогодний выпускник «Ленкома»  лейтенант Крутов. Шлюпкой 2-го факультета командовал капитан 1 ранга Сидоров- старший преподаватель морской практики (с ним был его сын, наш однокурсник); шлюпкой 3-го факультета- начальник кафедры морской практики капитан 1 ранга Беспяткин. Но наша «до не могу» перегруженная шлюпка №3 всегда отходила последней (пока всё уложишь и закрепишь), а приходила первой хоть на вёслах, хоть под парусом, хоть под… бурлаками. И, надо отдать должное, кап. разы нас не стопорили, когда мы их корректно обходили.

  - «Разрешите ход не снижать?»,- запрашивал рулевой(лейтенант на такое не отваживался).

  - «Валяйте. Лёня (лейтенант), иди туда, остановишься там».- «Есть, так точно». Всё? Шлюпке конец… НЕТ!